на главную

При проведении  исследования тел погибших в Бесланской трагедии эксперты сделали вывод, что устанавливать причины  смерти  нецелесообразно в виду очевидности  происшедшего.
На судебном заседании по жалобе потерпевших на действия (бездействия ) следственной группы потерпевшие услышали от следователей и экспертов о нецелесообразности  выяснения причин гибели заложников, спасателей в виду "очевидности происшедшего, отсутствия условий, большого количества погибших".
Потерпевшие просили суд признать незаконным  проведение Судебно-медицинской экспертизы по наружному осмотру. Суд оставил без удовлетворения жалобу потерпевших.
Оказалось не важным, что  выводы противоречат  УПК РФ, ФЗ о проведении СМЭ, инструкциям экспертов.  Главное, что выводы устраивают следователей и прокуратуру.  Вместо признания очевидных нарушений следователи и эксперты предложили потерпевшим провести эксгумацию погибших.
По этому вопросу потерпевшие будут обращаться к  независимым экспертам, чтобы выяснить: возможно ли по прошествии более 3 лет установить  причину гибели Бесланских заложников в каждом конкретном случае.
18 марта 2008 года потерпевшие подали кассационную жалобу на решение Промышленного суда г. Владикавказа в Верховный суд РСО-Алания.

Кассационная жалоба

на решение  Промышленного суда г.Владикавказа по жалобе  потерпевших на незаконные действия (бездействия) должностных лиц  в порядке статьи 125 УПК РФ

Мы, признанные  потерпевшими, и близкие потерпевших  по уголовному делу № 20/849 о захвате заложников и совершении теракта в СОШ №1 г.Беслана считаем, что решение Промышленного суда по нашей жалобе незаконно и подлежит отмене по следующим основаниям.

Мы, потерпевшие и близкие потерпевших в теракте установили, что уголовное дело по теракту расследуется необъективно, права потерпевших систематически ущемляются.

Следствием своевременно не рассматриваются  ходатайства потерпевших, а  в постановлениях, вынесенные по нашим ходатайствам, нам отказывают в доступе  к материалам дела, не относящимся к государственной тайне. Потерпевшие не могут всесторонне защитить свои права  из-за отказа в предоставлении копий  с Постановления   о продлении срока проведения расследования и с заключения  комплексной (математического модулирования взрывов, взрывотехнической и баллистической) экспертизы по взрывам в спортзале.  Оправдание действий силовиков в Постановлении, исследование о природе  первых взрывов в спортзале стали недосягаемы для потерпевших.

Выводы суда, что  эксперты комплексной (математического модулирования взрывов, взрывотехнической и баллистической) экспертизы не подлежат отводу  из-за того, что они не являются  сторонами дела, является  абсурдным по следующим основаниям:

58-ая армия участвовала в штурме здания школы  и потому эксперты, подчиненные Министерству обороны не могут в силу своей заинтересованности  сделать  соответствующие действительности выводы.

Выводы суда, что постановления, вынесенные по нашим ходатайствам, законны, так как УПК РФ не предусмотрено общение потерпевших и следователей в форме ответов и вопросов, необоснованны по следующим основаниям:

Ст. 119-122 УПК РФ, ст. 159 УПК РФ не предусматривает определенную  форму ходатайств. Ходатайства пишутся в произвольной форме: будь то вопросы или иные просьбы процессуального характера. Утверждения, что  если потерпевшие задают вопросы следствию, то на них не нужно давать ответы по существу, незаконно и  нарушает права потерпевших на доступ к материалам дела.

Считаем, что засекреченность материалов уголовного  дела № 20/849, отсутствие дачи оценки действиям членам ОШ и  отказ в возбуждении уголовных дел на основе поверхностного расследования, амнистии и оправдательные приговоры в отношении сотрудников РОВД, крайне поверхностные СМЭ   могут привести  к потере возможного восстановления всех обстоятельств трагедии и причин гибели сотен заложников.

Вывод суда, что в судебных процессах  по теракту заключения СМЭ не признавались незаконными и потому на сегодняшний день это обстоятельство является основанием для утверждения: в заключениях СМЭ нет нарушений - необоснованно.  Потерпевшие имеют право в любое время усомниться в правильности выводов СМЭ и  суд обязан проверить их доводы на соответствие с требованиями УПК РФ и ФЗ и инструкций.

Погибшим и получившим ранения в Бесланской трагедии были проведены судебно-медицинские экспертизы в основном экспертами БСМЭ РСО-Алания. При этом потерпевшие не были ознакомлены со своими правами при проведении экспертизы. В нарушении ст.198 УПК РФ потерпевшие были лишены возможности знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы до проведении или при проведении судебно-медицинской экспертизы, заявлять отвод эксперту, ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о внесении в постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы дополнительные вопросы.  Потерпевшим не было предоставлено право  своевременно, до захоронения, ознакомиться с результатами СМЭ, для  предоставления потерпевшим воспользоваться их правами. На  суде было предложено следователями и экспертом эксгумацию. Теперь  мы считаем цинизмом и издевательством - предлагать нам эксгумацию, потерпевшим,  после грубых умышленных нарушений УПК РФ, ФЗ о проведении СМЭ.

Согласно инструкции « по организации и производству экспертных исследований в БСМЭ от 24 апреля 2003 г.№161»  п.2.2.

«Экспертное исследование включает следующие действия врача СМЭ:

- ознакомление с представленной документацией;

- планирование исследования трупа;

- наружное исследование трупа;

- внутреннее исследование трупа;

- взятие биологического материала;

-оформление протокольной ( исследовательской) части;

-составление судебно-медицинского диагноза;

-оформление Медицинского свидетельства о смерти;

- оформление запросов о предоставлении  материалов;

-лабораторные  исследования взятого биологического материала;

-комплексная оценка результатов вскрытия трупа, лабораторных исследований и данных из представленных материалов;

- оформление экспертных выводов;

Ознакомившись с выводами экспертов, мы, потерпевшие, заявляем, что при проведении  СМЭ сделаны заведомо ложные выводы. Нарушены УПК РФ, ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», Инструкции «по организации и производству экспертных исследований в БСМЭ», которые обязывают экспертов проводить экспертизу всесторонне. Выводы экспертов не соответствуют требованиям ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», ст. ч.2 ст. 204 УПК РФ, ч.1 ст. 206 УПК РФ УПК РФ, инструкции о проведении СМЭ.
СМЭ в подавляющем большинстве  проводились по наружному осмотру.

На судебном заседании руководителем патологоанатомов БСМЭ   по  РСО-Алания Олейником Н.Г.  было сделано заявление, что проводились судебно-медицинские экспертизы по наружному осмотру из-за:

1.     Очевидности происшедшего теракта;

2.     Рекомендации следователей в постановлении;

3.     Многочисленности погибших;

4.     Отсутствия условий для полного исследования;

5.     Требований родных погибших о скорейшей  выдачи тел для захоронения;

6.     Нецелесообразности проведения внутреннего исследования;

На основании свидетельских показаний  руководителя экспертов Олейника и заключений СМЭ  нами выявлены следующие нарушения законов:

Ст.2 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» обязывает эксперта «содействию судам, следователям и прокуратуре в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию».

В данном случае  наружное осмотр не  содействовал  установлению обстоятельств  трагедии.
Ст.4 ФЗ указывает, что «деятельность экспертов основывается на объективности, всесторонности и полноты исследования».

В данном случае выводы СМЭ по наружному  осмотру  не основываются на всесторонности и полноты исследования.
Ст.7, ст. 16, ст.25 ФЗ перечисляют обязанности и права экспертов: «при производстве судебной экспертизы эксперт независим», «при  невозможности дать заключение, составить мотивированное письменное сообщение».

В данном случае  при  проведении СМЭ эксперты  не  составили письменных мотивированных сообщений о невозможности дать  всестороннее  заключение.

При проведении судебно-медицинских экспертиз, эксперты нарушили п. 9, п.10, ч.1, ч. 2, ч.3 ст. 204 УПК РФ о «заключении экспертов», ст. 206 УПК РФ о «предъявления заключения эксперта».
В судебно-медицинской экспертизе полностью отсутствуют баллистические исследования. Не соответствуют выводы экспертов ч.2.2, ч. 2.2.4 инструкции «по организации и производству экспертных исследований в БСМЭ от 24 апреля 20003 года».

Экспертам БМСЭ не ставились вопросы об изъятия обнаруженных пуль, осколков, однако сами они не использовали своё право независимости, согласно ст.7 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», ст. ч.2 ст. 204 УИК РФ, ч.1 ст. 206 УИК РФ, ч.2.3.5.1, ч.8.3 Инструкции «по организации и производству экспертных исследований в БСМЭ от 24 апреля 2003 года». В СМЭ полностью или частично отсутствовали исследования, а именно:
- фиксированные отображения свойств огнестрельных повреждений и следов, связанных с ними, на теле и одежде человека в виде словесно-речевых, графических, фотографических, рентгенографических, математических и других моделей в материалах уголовного дела;
- установление фактов поражения снарядом огнестрельного оружия,

-  количество повреждений и последовательность выстрелов;
- локализации входных выходных отверстий;
- направления раневых каналов;
- установления дистанции выстрелов, вид и особенности огнестрельного оружия и боеприпасов;
- положение и позу тела потерпевшего в момент причинения огнестрельных повреждений;
- факта причинения повреждений через преграды и после рикошета снарядов;
- направление выстрела;

При взрывной травме потерпевшие праве были ставить вопросы:
- механизм, условия возникновения повреждений тела и одежды при взрывной травме;

- характеристики взрывных устройств;

- каковы свойства взрывного устройства;
- каким было расстояние от взрывного устройства до пострадавшего;
- какова была поза пострадавшего в момент причинения повреждения;
- имелась ли в момент взрыва преграда между пострадавшим и взрывным устройством;
- возможность образования повреждений в конкретных условиях обстановки;
Установление перечисленных обстоятельств по мнению эксперта Олейника было нецелесообразным.   На вопрос потерпевших, для чего проводились СМЭ, Олейник ответила: «Для идентификации». 

В таком случае,   почему даже в отношении тех тел, которые были опознаваемы,  эксперты БМСЭ по РСО-Алания не применили методы по проведению всестороннего исследования. 

Кроме этого, эксперты не провели исследования причин обугливания тел согласно ч. 2.3.1.14 Инструкции «по организации и производству экспертных исследований в БСМЭ».

В заключениях СМЭ сделаны выводы при обугливании тела, что установить причину смерти не представляется возможным ввиду обугливания тела.

Однако при всех кажущихся грубых изменениях трупа, даже при  значительном обугливании поверхности тела, в первую  очередь  правоохранительные  органы, так же как и родных погибших должны  интересовать вопросы: "Живой или мертвый человек подвергся  воздействию  термического фактора?" и связанный с ним - "Отчего наступила смерть?"

При проведении экспертизы при действии крайних температур должны  ставиться следующие вопросы:
- наступила ли смерть в результате ожоговой травмы или от других причин;
- чем вызваны ожоги: действием пламени или раскаленными газами;
- подвергался действию пламени живой человек или труп;
- являются ли обнаруженные на трупе повреждения (например, переломы, костей конечностей, ребер, трещины черепа, кровоизлияния  и др.) результатом действия высокой температуры или они произошли от других причин;

Прижизненное воздействие на человека факторов горения устанавливается судебным медиком по ряду признаков. Методики их известны и они доступны БСМЭ. Но в отношении погибших и раненных в Бесланской школе их не применили, из-за - «нецелесообразно, большого количества  погибших, отсутствия  условий и т.д.».  Все эти утверждения не являются основанием для поверхностного исследования и не предусмотрены ФЗ и УПК РФ.

Так, у погибших в теракте были повреждения в виде огнестрельных ранений,  минно-взрывных травм. Определить прижизненный или посмертный характер получения повреждения - обязанность эксперта.

Вывод - «минно-взрывная травма»,  по мнению эксперта Олейник Н.Г. и эксперта Техова К.Ф.,  не стало основанием  для полного исследования, а  внутреннее исследование «не было целесообразным».

Таким образом, из-за  нарушений экспертами ФЗ и инструкций, требований УПК РФ совместно  со следователями на сегодняшний день стало невозможно определить наличие или отсутствия огнестрельных ранений, наличие пуль, осколков в теле погибшего и прижизненность или посмертность получения ожогов.  

Потерпевшие сами видели на телах своих родных огнестрельные ранения. Например, Тагаева Э.Л. свидетельствовала на суде, что у её сына Бетрозова Алана с левой стороны  живота было слепое пулевое ранение. Однако эксперт Техов К.Ф. не только не сделал достоверный наружный осмотр тела, но и  сфальсифицировал вместо пулевого ранения  в заключении -  осколочное ранение  в диаметре 4,5 см. и указал на 60% ожогов поверхности тела, которых не было.

Эксперт Техов К.Ф. в суде отрицал фальсификацию СМЭ  словами: «Я ничего не придумал, зачем мне это надо было». На вопрос: «Почему вы не провели внутреннее исследование и где осколки от минно-взрывной травмы?»  Техов ответил: «В постановлении было указано, чтобы проводили наружный осмотр. А осколки я передал следователю». Эти утверждения голословны,  так как в материалах дела нет протокола изъятия осколков из тела Бетрозова Алана, Бетрозова Аслана.

Олейник Н.Г. и Техов К.Ф. при проведении  наружного осмотра утверждали, что пули и осколки вынимали и передавали следователям, при этом  протоколы передачи пуль и осколков в подавляющем большинстве нет в материалах дела. Передавали их эксперты (по показаниям  на суде) без оформления  документов. 

Нет протокола изъятия осколков, пуль, болтов, роликов и т.д. из тел погибших Маргиевой Эльвиры, Дзагоевой Жанны, Маликиева Арсена, Кисиева  Артура, Кисиева Аслана, Назаровой Надежды, Назарова Александра, Баландиной Натальи. Раны погибших и выживших заложников были, согласно заключений СМЭ, «минно-взрывные», но в телах отсутствуют осколки.

Из-за  поверхностно проведенных СМЭ многие потерпевшие на сегодняшний день сомневаются: похоронили ли они своих родных. Например, потерпевшей Агаевой З.А., было предложено тело мальчика – мусульманина, ранее обозначенного как  Сулейманов Шамиль, тогда, как  её сын не был обрезан.

Потерпевшему  Кисиеву В.И. было предложено тело внука с размером ноги - 36, а его внук на 1 сентября 2004 года носил обувь 32 размера.

Утверждения экспертов о требованиях родственников погибших о выдаче тел также являются голословными. Об этом засвидетельствовали на суде заявители жалобы Тагаева Э.Л., Кесаева Э.Л., Маликиев А.Б., Маргиева С.П.,Кисиев В.И..

Однако свидетельские показания потерпевших для суда оказались  несущественными и заверения экспертов и следователей были приняты за основу в нарушении ст.19 Конституции РФ «Все равны перед законом и судом».

Также эксперты  на суде  вводили в заблуждение суд и потерпевших и отрицали свою обязанность фотографировать тела погибших, ссылаясь на то, что это обязанность следователей. А между тем, согласно инструкциям по проведению  СМЭ п. 2.2.3.9.11., «фотографирование повреждений на теле и одежде осуществляет врач – судебно-медицинский эксперт». Например, отсутствуют фотография погибших Бетрозовых Алана и Аслана.

Явные нарушения требований ФЗ «Об судебно-медицинской экспертной деятельности в РФ», УПК РФ в заключениях СМЭ и в заявлениях экспертов  на судебном процессе о нецелесообразности проведения всестороннего исследования  погибших и раненных не получили должной оценки со стороны представителя прокуратуры. 

Представитель  прокуратуры ЮФО  на суде должна была быть надзором за соблюдением закона.   Однако  представитель прокуратуры ЮФО сама  вводила в заблуждение  потерпевших  утверждениями, что нарушений прав  потерпевших не было при проведении СМЭ, так как во время проведения СМЭ ещё не были признанны родственники погибших потерпевшими  и потому они не имели права: задавать вопросы экспертам, заявлять отводы, просить провести СМЭ независимым экспертам.

Уголовное дело было возбуждено 1 сентября 2004 года в 11 часов 20 минут.

2 сентября 2004года дело было передано руководителю следственной группы Солженицыну А.Н.

С 3 сентября 2004 года стали выносить постановления о проведении СМЭ, но не выносились постановления о признании потерпевшими тех родственников, которым выдавались тела погибших. Но и после того, как родственники погибших  и  сами выжившие заложники были признанны потерпевшими, им их права не разъяснили.  

В результате не разъяснения потерпевшим их права, «нецелесообразность полного исследования  тел погибших»  закончилось тем, что действительно важные вопросы перед экспертами поставлены не были. Потерпевшие были лишены возможности поставить перед экспертами вопросы, касающиеся обстоятельств гибели их родных, а именно, с какого места и расстояния были произведены выстрелы, приведшие к смертельному исходу, кому принадлежало оружие, из которого были сделаны смертоносные выстрелы и т.д. Каждый из потерпевших мог на своей ситуации, учитывая известные ему факты гибели родственника, повреждения которые видели, своевременно, до захоронения,  указать на поверхностность, неточность  проведенной экспертизы в своем письменном заявлении.
Еще подтверждая бездействие следствия, можно указать, что следствием своевременно не были проведены неотложные экспертизы, в частности, пожарно-техническая экспертиза. Данная экспертиза была крайне необходима для установления обстоятельств возникновения и развития пожара, в результате которого сгорели 116 человек.

По данному уголовному делу не были проведены комплексные судебно-медицинские, судебно-баллистические, судебные взрывотехнические экспертизы, очевидность в проведении которых не оставляет сомнений.

Даже на поставленный вопрос: "Какова причина смерти", полного ответа в заключениях СМЭ нет, из-за так называемой, по мнению экспертов, нецелесообразности  всестороннего исследования тел погибших.

Кроме всех вышеперечисленных  нарушений  следствие не предоставило экспертам достаточных сведений о фактических обстоятельствах происшедшего, протокол осмотра места происшествия сделан настолько поверхностно, что в нем не отражены действительные сведения о происшедшем, хотя бы о местонахождении трупов (местонахождение трупа является важным вопросом  для проведения экспертиз).

Непредставление следствием сведений о действительных обстоятельствах происшедшего, повлияло на формирование вопросов к экспертам и негативно повлияло на точность и объективность проведенных экспертиз.
Точное определение конкретных условий обстановки в момент образования тех или иных повреждений имеет очень важное значение для проведения экспертиз и правильной постановки вопросов перед экспертами, так как вопросы могут изменяться и дополняться в зависимости от того какая травма получена потерпевшим: взрывная травма, огнестрельная травма или ожоговая травма.

Считаем, что в результате   совместных нарушений законов следователями и экспертами в настоящее время невозможно определить орудия убийства заложников в Бесланской школе,  провести баллистическое исследование пуль, осколков, определить прижизненность и посмертность получения ожогов погибшими.

На основании вышеуказанного считаем, что вынесенное следователями  постановление о заключении СМЭ о наружном осмотре и проведение экспертами исследований по наружному осмотру  является  незаконным.

Заключения экспертов не способствовали оказанию содействия в установлении обстоятельств подлежащих доказыванию по Бесланской трагедии. Наоборот, такие поверхностные исследования экспертов загнали в тупик расследование трагедии. СВОЕВРЕМЕННОЕ проведение экспертиз могло дать результаты, а спустя столь большой промежуток времени объективные  ответы получить уже не представляется возможным.

Считаем, что все вышеизложенное является подтверждением нарушения ст.6.1 Европейской Конвенции- право на объективное расследование, ст.13 Европейской Конвенции- право на эффективную судебную защиту, статьи 24 Конституции, гарантирующей право на информацию, которое в данном случае не имеет оснований для разумных ограничений, а также статьи 20 Конституции РФ, гарантирующей право на жизнь в контексте статьи 2 Европейской конвенции в части позитивного права – проведение надлежащего расследования, установление и наказание виновных.

С учетом изложенного, и на основании ст. 46,ст. 52, ст.55  Конституции РФ, п.4,ст.7,ст.42, ст.379,п.1 ст. 380 УПК РФ,

                                                         Просим:

Постановление Промышленного суда г.Владикавказа от 13 марта 2008года   отменить  и направить на новое  судебное  рассмотрение в тот  же суд и в ином составе  суда.